Игорь Логинов, 54 - 4 октября 2015 20:56

Мой первый фингал случился в дет ском саду. Мы собирали стрекоз в коробки из-под духов. Аккуратно хватали стрекоз за крылья и складывали. Дома насекомых можно было рассадить на тюль и хвастаться перед родителями. В тот день было жарко. У кустиков мы оказались без воспитателя. Пришли взрослые мальчики и отобрали все коробочки. Когда дошла очередь до меня, я отказался отдавать. И мне вмазали. Точно помню, что фингалом очень гордился. Когда синева пошла на спад, я тыкал под глазом ложкой. Было больно, но синева ненадолго возвращалась. На фингале в детском саду я долго держался авторитетом. По-моему, воспитательница Татьяна Геннадьевна даже позволяла мне пару дней не вставать при проигрывании гимна СССР. Возможно, я симулировал хромоту. Возможно, представлял, что пострадал и за Родину. Девочки носили мне книжки и конфеты. Так я познал плюсы боли. И вот недавно к нам на "Вечернего Урганта" пришел Александр Бард, в прошлом создатель и участник супергруппы 1990-х Army of Lovers. Сейчас Бард ударился в философию, пишет книги и рассуждает о политических элитах. Настоящий фрик. Бард говорит, что обожает Россию и всю славянскую культуру: "Вы такие крутые! Вы постоянно плачете, у вас постоянно драма. Жизнь ужасна, все плохо! Выхода нет... Вы даже гордитесь этим. Меня это восхищает!" Считает, что все мы - моральные мазохисты. С богатой культурой. Великие. Но мазохисты.


dots.jpg
Фингалом очень гордился. Когда синева пошла на спад, я тыкал под глазом ложкой.
dots.jpg


И я вспомнил свой первый фингал. А затем посмотрел на свою жизнь сейчас - фингалы перешли внутрь. Стали психологическими. И такие же я обнаружил у большинства друзей. Жалуются, ноют - значит живут.

О том, что русские страстно одержимы культом страдания, написал несколько исследований ученый-русист Ранкур-Лаферьер. В книжке "Русская литература и психоанализ" он разложил Татьяну Ларину, Карамазовых, Мышкина, Анну Каренину, героев Тургенева и почти всю русскую классику на простой алгоритм: все неудержимо хотят страдать, всех тянет на боль. Кому на Руси жить хорошо? Одним словом: никому. Всем плохо, потому и герои. Бродский в Вене рассуждал на эту тему так: "Только через страдание человек становится человеком. Достоевский был прав!" После Бродский сделал паузу (аудиозапись интервью сохранилась) и продолжал: "Я вот смотрю, у вас в Европе хорошо, в магазинах изобилие. Права соблюдаются, от рождения человек свободен. За что человеку тогда бороться, ради чего ему жить? Ради шопинга!"
А у нас жизнь - страдание. Борьба. Поэтому призывы затянуть пояса уже десятилетия работают лучше гимна - на такое русский человек откликается тут же. В нем поднимает голову миссионер. Мне плохо, соседу плохо - не просто так, за идею - значит, мы едины! Как пелось в "Айболите-66": "Это очень хорошо, что пока нам плохо!"


dots.jpg
"Вы постоянно плачете, у вас постоянно драма. Жизнь ужасна, все плохо! Вы даже гордитесь этим".
dots.jpg


"Слушай, - перебивает Паша, - ты очень занудно излагаешь. Все проще!" Паша добавляет пара: "Вот ты на Павелецкой давно был? Там ремонт перехода под Садовым кольцом идет, куски асфальта, баннером затянуто. Из метро выходишь и утыкаешься в мусорный контейнер. Здоровенный такой, зеленый. И между ним и домом узенький такой проходик. По одному там протискиваются. Жопа полная. Неудобно. Уже месяц так. И ничего - все ходят, терпят. Этот контейнер сдвинуть на два метра в сторону - и все нормально будет. Но его же, суку, именно на выходе из метро поставили. Кто-то ведь ткнул пальцем, сказал: ребят, вот ровно вот сюда, к выходу из метро. Проползаешь там и чувствуешь унижение какое-то. Как заноза в пальце - а сделать ничего не можешь. Бабы в норковых шубах - протискиваются. Командированные с вокзала - протискиваются. Мамы с колясками - пролезают. Терпят. Терпим. Зато забор убрали с площади перед вокзалом - фасад красивый видно теперь. Пыхтишь между стеной и этой мусоркой и любуешься дивной кромочкой Павелецкого вокзала. Вроде тебя нагнули, но с каким видом! Чистейший мазохизм! И вот этот коридорчик между контейнером и стеной и есть наша жизнь".


dots.jpg
"Вроде тебя нагнули, но с каким видом! Чистейший мазохизм!"
dots.jpg


Паша машет рукой и уходит в ледяную купель. Дима достает бутылек и сбрызгивает камни. Наваливается что-то ментоловое, пахучее. "Я понимаю, о чем вы! Типа реальность формирует сознание. Ты по Мясницкой пройди, по переулкам на Патриарших - это же элиточка, кстати. А там пешеходные дорожки - в хлам. Заплатки какие-то, швы. Ноги поломаешь. Пятницкую сделали - супер: пешеходная зона, велодорожки. Я осенью поехал, кстати. Андрюша, ладно, что эта велосипедная вся буграми. Но она ведет в никуда! Конкретно. Начинается от Садового кольца - едешь себе, трясешься. Но на Третьяковской у храма Климента она обрубается. То есть сама улица продолжается, люди идут, птицы летят, а велосипедист - все, он в этом месте дематериализуется. Метафизика. Или это путь к Богу, намек. Это же неудобно! Но ездят же! Мазохизм. Или вот еще очереди, походы с бумажками. Пришел - тебе говорят: вам не сюда, а туда; ты туда - там у виска крутят: вам вообще не к нам, и у нас обед, а на двери написано, что без обеда работают. Ты им на табличку тычешь - они в косынку дуются. Это же у нас есть. Это же экзистенциальные страдания, бесконечный забор крови какой-то... Они всех в сюр закутывают. Вот тебе и "смирись, гордый человек!".

С вениками заходит лысый Вадим Михалыч: "Кому березовый, кому дубовый?" Охаживает нас по очереди. Больно. Хорошо. Возвращается Паша. "Я вот что вспомнил! В Израиле профессор Шварц сравнивал Восточную Европу с Западной. Там в основном про пережитки большевистских режимов было. И вот ито�

• 
• 
•